Адыги

Адыги

Адыги (наст. адыгейцы, черкесы, кабардинцы - сам-ие адыгэ) – один из древнейших народов Кавказа. В настоящее время адыгов совсем немного: около 800 тысяч на Кавказе, и около 1500 тысяч человек разбросано по всему миру. Черкесы живут в Турции, Сирии , Иордании, Египте, Германии, США, Ираке, Ливии, Мадагаскаре, Югославии, Израиле, Иране, Болгарии, Японии, Албании, Ливане, Голландии, Австралии, Саудовской Аравии. Черкесы в небольшом количестве проживают также во Франции, Чаде, Марокко, Тунисе, Кувейте, Судане, Мавритании, Вьетнаме, Йемене, Пакистане, Англии, Афганистане, Канаде, Италии, Греции, Польше, Румынии, Сингапуре, Ватикане, Кипре, Узбекистане, Казахстане, Таджикистане, Киргизии, Белоруссии, Украине.
Отдельные адыгские семьи живут в Мексике, Китае, Корее, Чехии, Финляндии, Австрии, Танзании, Эфиопии, Бразилии, Аргентине, Швеции, Новой Зеландии, Норвегии, на Гавайских островах.

Адыги сыграли огромную роль в истории большинства стран Восточной Европы, Малой Азии и Ближнего Востока. Черкесия в силу своего географического положения находилась на стыке Запада и Востока, Передней Азии и Восточной Европы, на границе мусульманского и христианского миров. Северокавказский регион всегда имел важное международное значение. Здесь пересекались торговые пути из Западной Европы и Ближнего и Дальнего Востока: Великий шелковый путь, Генуэзская дорога, Османская дорога, Волжско-Каспийский водный путь, Волго-Донской канал, Военно-Грузинская и Военно-Сухумская дороги. В силу этого, страна адыгов всегда оказывалась в сфере интересов различных великих держав мира.
Сведения о предках современных адыгов – меотах, зихах и керкетах имеются уже в древнегреческих и древнеримских источниках. И греки, и римляне хорошо знали их как отважных и дерзких морских пиратов, грабивших суда на Понте Эвксинском (Черном море). Предки адыгов создали древнейшее государство на территории современной России – Синдику. Синдика располагалась на черноморском побережье Кавказа, и была чрезвычайно развитым для своего времени государством.

В 66 году до н.э. понтийский царь Митридат во время войны с Римом, следуя из Понта (в районе современного Сочи) на Боспор (Керченский полуостров), «отказался от намерения пройти через страну зихов из-за её суровости и дикости». Заметим, что Митридат был царем могущественного государства, которое практически на равных воевало с непобедимыми римлянами, однако и он побоялся пройти через земли зихов – прямых предков адыгов. Адыги, начиная еще с античных времен, привлекались многими правителями в качестве наемников. Боевые качества адыгских (черкесских) воинов были общеизвестны. Наемники-зихи упоминаются в древнеримских источниках. В более поздние времена черкесские воины отмечены в следующих странах: империя гуннов, Киевская Русь, Грузия, Крымское ханство, Астраханское ханство, Аббасидский халифат, Фатимидская держава, Византия, Генуя, Сицилия, Молдавия, Сельджукский султанат, Золотая Орда, Османская империя, Великое княжество Литовское, Речь Посполитая (Польша), мамлюкский султанат в Египте, Сирии, Палестине, ильханат Хулагидов, Персия, Судан, Эфиопия, Ногайская Орда, Калмыцкое ханство, Российская империя. Черкесы легко вписывались в административную и военную структуру соседних государств, и, выполняя в основном военно-командные функции, оставили заметный след в истории этих стран. Привлечение адыгских наемников объяснялось их высочайшей репутацией в военной сфере.

Венгерский ученый Я. Рейннегс констатировал: «Объединенными силами они часто оказывали эффективную помощь Иберии, Грузии, Армении, персам и туркам; их внушительная сила заставляла трепетать весь Кавказ». Далее он писал: «Ни лезгины, ни чеченцы, никогда не отваживались предпринять что-либо враждебное по отношению к кабардинцам. За то, что последние освободили себя от ярма крымских татар и били их некоторое время, весь Кавказ боится их». Турецкий историк писал про Черкесию и черкесов: «Та местность такая, что бой вспыхнет на поляне, а кончится в лесу и овраге; тот неприятель таков, что если хочет биться, трудно против него стоять, а если не хочет, трудно его настигнуть».

Даже во время монгольских нашествий, когда вся Азия и Европа трепетала перед грозными завоевателями, черкесы сохранили свою независимость и нанесли монголам ряд поражений.

Рамазан Трахо отмечал: «Монголы никогда не проникали за Кубань, и черкесы не платили им дани».
Другой историк, Семен Броневский писал об адыгах того времени: «Они удержали за собою восточный берег Азовского моря до Дона, овладели Керчею в Крыму, делали частые набеги, как в сем полуострове, так и в других странах Европы. От них произошли сии шайки Козаков, в то время появившихся; они же основали в Египте славную династию Солтанов, под именем Боргитов или Черкасов, коих родоначальником был Султан Баркок».

Черкесская конница в XVI-XIXвеках считалась одной из самой сильной в мире. Чеченский историк Авторханов Абдурахман писал: «Трагедия – или величие – горского народа заключалось в том, что он никогда в своей истории не признавал над собой иноземной власти. Отсюда – вечная борьба за самосохранение. Многочисленные войны против во много раз превосходящего завоевателя – иногда безумно наступательные». Это было написано о вайнахах, но справедливо по отношению к черкесам, как и к остальным народам Кавказа.

Адыгский народ никогда в своей истории не вел завоевательных войн с целью захвата чужих земель – только оборонительные.

Черкес «постоянно жаждал приключений, опасностей, отыскивал их всюду, где только рассчитывал натолкнуться на них. Он не любил засиживаться дома, в своем околотке. Дым родной сакли, жена, дети, родные – все это, по его понятиям, было создано нарочно для искушения его железного духа коварными обольщеньями, для того чтобы, чтобы опутать слабое сердце заманчивыми узами любви, нежности и ласки. Чувствуя всю опасность подобной обстановки для своей репутации, он избегал ее всеми силами, старался почаще отрываться от нее. Он сознавал себя больше человеком и мужем, когда изголовьем служило ему вместо мягкой подушки жесткое седло, постелью – бурка».

Путешественник Иоанн де Галонифонтибус в 1404 году писал: «Зихи – народ чрезвычайно талантлив и способен к различным делам, но не в своей собственной стране». Военное отходничество было с древних времен развито среди адыгских народов, и именно на чужбине черкесы проявляли свои лучшие человеческие и воинские качества. Черкесское воинство «не довольствовалось репутацией воина храброго, бесстрашного, смелого, предприимчивого, испытанного всякого рода лишениями и невзгодами, но метило гораздо дальше, добиваясь вместе с тем славы благородного, великодушного рыцаря».

«Храбрость, ум, замечательная красота: природа дала им все, и чем я особенно восхищалась в их характере – это холодное и благородное достоинство, которое никогда не опровергалось и которое у них сочеталось с чувствами наиболее рыцарскими и с горячей любовью национальной свободы», – восторгалась Хоммайре де Гель.

В. Потто писал: «Черкес весь был поэтическое создание войны и вместе с тем творец ее. И если справедливо, что по достоинству оружия можно безошибочно судить о военном достоинстве народа, – то всего справедливее это было по отношению к черкесам, потому что все восточные наездники стояли ниже закубанских горцев в храбрости, насколько и в вооружении. Самому курду, так славному на Востоке удальством, черкес не доверил бы даже почистить свою винтовку или шашку».

Правители практически всех восточных стран считали чрезвычайно почетным иметь жену или наложницу – черкешенку. Адыгские женщины считались самыми красивыми в мире. У персов существовала поговорка, гласившая, что одна капля черкесской крови облагораживает целое поколение.

«Если бы я мог с большей смелостью судить о путях провидения, я подумал бы, что его намерением было воссоздать, обновить другие вырождающиеся расы смешением их с прекрасной черкесской нацией», – писал французский ученый Дюбуа де Монпере, потрясенный красотой, умом и храбростью черкесов.

Более всего черкесы прославились своими военными и политическими деяниями на Ближнем Востоке. Адыги начали появляться в этом регионе с VII века, во времена ранних халифатских завоеваний. Бывшие сначала простыми наемниками, уроженцы Кавказа постепенно втягивались в политическую жизнь тех стран, где проживали и занимали различные административные и военные должности. Уже в 929 году, во времена правления халифа аль-Муктафи, начальником стражи Багдада был черкес Назук, отмечает С. Хатко.

С 1382 по 1517 год правила в Египте и Сирии адыгская правящая династия мамлюков. Итальянский путешественник Джорджио Интериано, посетивший Египет в XIII-ом веке, отмечал: «Эти зихи по большей части красивы и хорошо сложены, а в Каире можно встретить людей, отличающихся величественной наружностью между мамлюками и эмирами, большинство из которых, как было сказано, из их племени. И таким образом, случается, что фортуна превращает их в величайших владык на свете, а именно в султанов и эмиров».

В Египет черкесские воины стали попадать при халифах из династии Аббасидов, активно привлекавших наемных воинов различных народов в свою армию. «В XIII столетии Аббасидский халифат, а позднее Айубиды и члены антихалифатской партии Египта для их охраны и защиты от возникших к тому времени и ставших опасными объединений рабов, обратились за помощью к черкесам, – писал историк Расим Рушди. – Взяв на себя первоначально роль телохранителей, последние постепенно стали занимать высшие военные посты Египетского государства и оказывать реальное влияние на политическую жизнь страны». Уильям Поппер подчеркивает: «Ас-Салих (султан Египта в 1240-1249 годах) создал личную охрану и, фактически, всю армию из белых рабов, главным образом, малоазийских турок и черкесов, которые были захвачены на войне или куплены у торговцев рабами, и которых он разместил в недавно построенных казармах на Ниле».

Адыгские и тюркские мамлюки отразили натиск крестоносцев, разгромили монгольские армии, не подпустив монголов к Египту.

Молдавский господарь Дж. Кантемир в XVIII веке писал: «Солдаты в египетскую армию набираются со всего света, особенно много в ней черкесов – нации очень воинственной».

В Египте во времена господства мамлюков, арабские историки по отношению к черкесам в качестве синонимов употребляли слова «люди» (аль-каум), «народ» (аль-джинс). Например, описывая татарского эмира Алтунбугу аль-Кирмиша, арабский автор писал: «Он имел только один недостаток – он не был из племени «людей»», то есть он не был адыгом. Описывая черкесского эмира Тука аль-Джаркаси, хронист отмечал: «Я не знаю ни одного другого достоинства, которое можно было бы приписать ему, кроме того, что он черкес и принадлежит к людям».

Известный кавказовед В. Минорский писал, что «черкесы уважались в Сирии и Египте местным населением за свои древние обычаи».
Как отмечал Дж. Оджридж: «До сих пор стоят почти все построенные ими (египетскими черкесами) великие памятники. Их очень много, но два памятника являются образцом их изощренного, декадентского и в то же время замечательного и чарующего вкуса в архитектуре – мечеть Муайад Шайха и мечеть Каитбая».

Черкесские воины отмечены в первой половине XV века в Эфиопии (Абиссинии).
«Он (правитель Эфиопии Хати Исаак), – писал арабский историк Макризи, – возрос в силе следующим образом: один из мамлюков эмира Бузлара, наместника Дамаска, преуспевающий в делах службы, известный как Алтунбуга Муфрик, стал наместником Куса в верхнем Египте. Затем он бежал в Абиссинию и поступил там на службу к королю. Он обучил его подданных искусству копейного боя и стрельбы из лука, и владению другими видами оружия. Затем один из черкесских мамлюков также присоединился к королю; он в Египте был начальником арсенала и он построил ему королевский военный завод».

Столица современного Судана, Хартум, основана черкесским военачальником Осман-пашой Джаркасом.
Из 24 генерал-губернаторов египетского Судана двенадцать были черкесами: Осман-паша Джаркас, Маху-бей, Ахмед-паша Абу Видан, Абд аль-Латиф Абдалла-паша, Рустам-паша, Али-паша Джаркас, Хасан-бей Саляма Джаркас, Муса-паша Хамди, Джафар-паша Садык, Исмаил-паша Айуб, Мухаммад Рауф-паша, Ала ад-Дин-паша Сиддик.

Черкесские наемники известны и в истории Сефевидского Ирана.
В годы правления шаха Тахмаспа (1524-1576 годы), как отмечает В. Сокуров, отряды из Черкесии, Дагестана и Туркмении стали играть важную роль в политической жизни страны. После смерти Тахмаспа «двумя группировками, соперничавшими за власть, оказались грузинская партия, поддерживаемая вождями туркменов-устаджлу и черкесская партия, которая поддерживалась афшарами и другими кизилбашскими племенами». Шах Аббас I был женат на кабардинке. В его правление Исфаганским воеводой был кабардинец Ферхад-бек. В период правления шаха Аббаса I были налажены дипломатические контакты между Персией и Кабардой. В мае 1615 года в Тебриз приехал малокабардинский князь Мудар Алкасов, в том же году приезжали ко двору шаха князья Шолох Тапсароков и Кази Пшеапшоков. Женой персидского шаха Аббаса II (1642-1667 годы) была кабардинская княжна Увжугта. Черкешенкой была и мать шаха Сефи I (1629-1642 годы). Немецкий философ Гердер писал: «…индуски и черкешенки облагородили персидскую кровь».
В. Минорский отмечал в этой связи: «Инфильтраиця кавказцев в Персию – чрезвычайно важный феномен, который полностью изменил социальную основу правящих классов».

И в более поздние времена черкесы вписали немало славных страниц в историю государств Ближнего Востока. Столица Иордании, город Амман, основан черкесами-мухаджирами во второй половине XIX века.

Когда первые адыги-шапсуги появились в Аммане, здесь были только развалины старинного римского амфитеатра, а вокруг – пустыня. Постепенно обживая и благоустраивая эту негостеприимную местность, в непрерывной войне с бедуинами, черкесы сумели построить здесь цветущий город, ставший затем столицей Иордании. Адыги помогли эмиру Абдаллаху основать Трансиорданский эмират (современная Иордания). Именно черкесы, а не арабы, обеспечивали поддержку Абдаллаху в его движении за независимость Иордании. Брюс Макей, английский историк, восторженно отзывался о черкесских воинах: «Черкесы были союзниками Абдаллаха твердо и последовательно в тот период, когда судьба эмира, казалось, висела на волоске. Эмир Абдаллах никогда не забывал и об этом вспоминал много раз». Другой англичанин отмечал, что «…черкесы были людьми заносчивыми, задиристыми».

Детей основателя Саудовского королевства – эмира Ибн Сауда – воспитывали черкесы. Бабушка и жена покойного иорданского короля Хусейна бин Талала – черкешенки. Мать известного поэта Назыма Хикмета также была черкешенка. Валид Джумблат, являющийся сегодня лидером ливанских друзов, был женат на черкешенке, его бабушка также была черкешенкой. Жена ливанского эмира Башира IIШехаба – Хосм Жихан – также была черкешенкой. Большое количество адыгов занимало высшие государственные посты в арабских странах.

Черкесы сыграли огромную роль во всех арабо-израильских войнах. Во время первой войны, в 1947 году в авангарде сконцентрированных на границе с Палестиной сирийских войск действовали кавалерийские соединения из черкесов. Британский журнал «Parade» писал в то время о сирийских адыгах: «Они воспитаны в демократическом духе. У них благородные традиции. Их храбрость в бою бесподобна. Они по своей природе конные воины и самые неустрашимые из народов Кавказа».

Сирийская газета «Аль-Аям» также поместила статью о черкесах, защищавших от израильских войск стратегически важную высоту Тель-Азизият: «Потери не заставили дрогнуть и не приуменьшили сил черкесов. Это не в правилах народа, который с материнским молоком впитал в себя мужество, дети его привыкли плясать под свист пуль и грохот гранат и снарядов. Не раз они, отличаясь силой и мужеством и мстя за кровь, ставили сионистов в труднейшее положение. Эти бесстрашные воины так самоотверженно сражались, чтобы своей победой восславить родину, а в случае смерти своей кровью удобрить землю».

Корреспондент английской газеты спрашивал командира одного из убыхских отрядов: «Чем объяснить неслыханную доселе дерзость и храбрость, проявленную убыхами в боях?».
Убых ответил: «Храбро дрались наши отцы там, на Кавказе, защищая свою родину. Но... проиграли войну. Мы потеряли самое святое, чем жив человек – Родину. И теперь нам остается только умереть».
«Так вы погибаете за интересы чужой страны?»
«Это неважно. Для нас главное быть честным перед самим собой и умереть на поле битвы честно, как подобает убыху. Так нас учили».
Как отмечает Б. Х. Бгажноков, в 1967 году во время оккупации Израилем Голанских высот в Сирии, там располагалось 14 черкесских аулов. Израильским войскам был дано указание удержать черкесов от переселения из зоны боевых действий и создать им нормальные условия для мирной жизни, однако все черкесы покинули свои дома и ушли. На вопросы израильских военных, что заставляет адыгов уходить с обжитых мест, старики неизменно отвечали: «Свобода. Жизнь в оккупации, какой бы хорошей она не была, не для нас. Мы, черкесы, никогда никому не покорялись».

Адыги сыграли важную роль и в подавлении палестинского мятежа в Иордании в 1970 году. Только силами черкесов и бедуинов страна была спасена от гражданской войны и разгрома боевиками Ясира Арафата.

Даже сегодня, спустя столько лет, охрану иорданского короля Абдаллы бин Хусейна осуществляет черкесская гвардия. В Иордании черкес является олицетворением государственной безопасности. Многие адыги играли и играют важную роль в жизни Ближнего Востока, например, Иззет Хасан Кандур – начальник генштаба иорданской армии, командующий силами безопасности Хашимитского королевства; Ануар-Мухамед Исмаил – советник иорданского короля по военным вопросам, министр внутренних дел Иордании; Мамдух Хамди Абаза – начальник генштаба военно-воздушных сил Сирийской Республики; Тахсин Хамид Шурдум – заместитель министра обороны Иордании; Ауни Мудар – главнокомандующий королевскими военно-воздушными силами Иордании, и многие другие.

В ЕВРОПЕ

Адыгские невольники в большом количестве стали появляться в Европе с XIII века. Первые сведения о них относятся к 1290 году, когда в Палермо на Сицилии была завезена большая партия захваченных детей и пленных. Анри Бреск отмечает, что черкесы и татары появлялись на Сицилии в результате междоусобных войн на Кавказе и в Золотой Орде. Пленные, захваченные в сражениях, продавались на черноморском побережье Кавказа генуэзским и венецианским работорговцам, и оттуда попадали в европейские страны.

В генуэзской колонии Каффа в Крыму черкесы составляли единственное регулярное военное подразделение – оргузиев, то есть городскую конную полицию. Адыгские наемники отмечены и в Италии, и в Византии. Генуэзцы нанимали черкесских воинов в свои ряды. Так, в 1462 году конвенция о найме солдат была заключена с зихским (адыгским) князем Копарио Бельзебуком. Император Трапезундской империи Давид в 1452 году нанял зихских воинов во главе с князем Парсабоком для борьбы против турок-османов. Зихи (черкесы) в 1458 году под предводительством Артабила напали на Трапезундскую империю, находившуюся на территории современной Турции.

С XVI века адыги появляются и в Польше.

В 1570 году у короля Сигизмунда II Августа на службе было 3 черкесских князя: брат жанеевского князя Сибока Кансаукова (его имя не сохранилось в источниках), Александр Сибокович и Гаврила Тазритов. Последние 2 князя ранее состояли на службе у царя Ивана Грозного. Другой адыгский князь, Темрюк, принял христианство и получил имения в Польше, а в 1570 году был назначен ротмистром. Польский король Ян Собесский всегда одевался на черкесский манер и ездил на черкесском скакуне. Все польские дипломаты в Стамбуле в XVII веке одевались по-черкесски.

Черкесские воины отличились в войнах Польши с Россией, Турцией, Швецией. Польский историк Б. Барановский констатирует, что черкесское военное искусство оказало большое влияние на польское. В августе 1561 года польский король Сигизмунд II Август зачислил в ряды шляхты – польского дворянства – значительную группу черкесских князей. В 1562 году в Краков прибыли 5 черкесских князей с отрядом в 300 человек. В Речи Посполитой из кавказских адыгов была создана особая группа войск – «Пятигорские хоругви». Эти войска прославились в войне поляков с турками-османами.

«Когда 13 апреля 1572 года, – писал историк Кружинский, – сильная турецкая армия атаковала польские войска в Молдавии, все польские части в панике покинули поле битвы и только Темрюк с его «пятигорским» полком остался и сражался до тех пор, пока польские отряды не вернулись и не остановили турок».

Столица Косова – Приштина, была основана адыгскими мухаджирами (переселенцами) во второй половине XIX века, и ранее называлась Черкес-кой.

У прославленного полководца Наполеона Бонапарта, как отмечает С. Хотко, телохранителем был армянин Рустам, проданный с территории Черкесии под видом черкеса. Другой приближенный Наполеона – адыг Хозет-Али, абадзех с Псекупса, оставался верен ему до самой смерти, и только после смерти Бонапарта вернулся на Кавказ.
П. Аутлев упоминает имя еще одного черкесского телохранителя императора Франции: «Когда Наполеон, – пишет он, – вечером 7 октября 1812 года покидал территорию Московского Кремля, то за ним ехал черкес Регистан, а вслед ему – маршалы Франции».
Известно, что после египетского похода Наполеона, в его армии было создано, по образцу черкесских военных соединений, подразделение мамлюков. После изгнания Наполеона мамлюки осели в Марселе. Роялисты часто нападали на селение мамлюков, но не могли разорить его. Мамлюки, видя, что спокойной жизни у них во Франции не будет, разъехались по всему свету.

Эдмунд Спенсер, английский путешественник, посетивший Черкесию в XIX веке, писал: «Невозможно коротко дать представление о стремительности черкесской атаки, для самых храбрых европейских войск она должна быть абсолютно ужасной, поскольку осуществляется буквально с быстротой молнии». Далее он отмечает: «Чтобы дать вам представление об их отчаянной храбрости, скажу вам, что русские офицеры уверяли меня, что черкесский воин никогда не сдается в плен и сражается до тех пор, пока в нем останется хоть одна искра жизни, даже с толпой врагов… Из числа других превратностей войны, они весьма замечательны в преследовании; если их противник допустит малейший непорядок при отступлении, отряд этих партизан способен совершенно уничтожить целую армию».

К. Маркс, описывая войну черкесов с Российской империей, восторгался: «Храбрые черкесы снова нанесли русским несколько серьезных поражений. Народы, учитесь у них, на что способны люди, желающие остаться свободными».

В начале XX-го века адыг Кучук Улагай со своим черкесским отрядом помог албанскому аристократу Ахмеду Зогу осуществить военный переворот в Албании и стать королем этой страны. Сам Улагай был назначен губернатором Тираны – столицы Албании.

Больше всего адыги и абхазы известны в истории крымского ханства, как государства, непосредственно граничившего с Черкесией. При этом многие из них стремительно продвигались по служебной лестнице и играли важную роль в политической жизни ханства. Кроме того, многие крымцы, по каким-либо причинам вынужденные бежать из ханства, находили приют именно у адыгов на Кавказе. Татары хорошо знали, что из Черкесии «выдачи нет», т. к. Черкесия не входит в зону влияния крымских ханов, и любой человек, согласно горским законам гостеприимства, может найти здесь убежище.

Так, в 1468 году свергнутый с крымского престола хан Нур-Девлет, опасаясь репрессий со стороны нового хана, скрылся в Черкесии. Собрав войско из адыгов, он попытался вернуть себе власть в Крымском ханстве, но потерпел поражение. Еще один член рода Гиреев, Ислам-Гирей, спасаясь от преследования, покинул родину и поселился в Черкесии. От него пошла адыгская ветвь рода Гиреев. В 1475 году в Черкесию бежал бей Эминек, глава рода Ширин – самого могущественного после Гиреев рода в Крыму. Сын хана Бахадир-Гирея – Мубарек-Гирей воспитывался в Черкессии, в «племени Заба», как пишет Эвлия Челеби.

Многие крымские ханы были женаты на черкешенках. Две старшие из четырех жен знаменитого хана Девлет-Гирея, сжегшего Москву в 1571 году, были черкешенками, а членами крымского дивана (парламента) были адыги Татар-мурза и Ахмед-Аспат. Черкесы при этом хане занимали ведущие государственные посты, отчего в 1577 году последовал античеркесский бунт в Крыму, жестоко подавленный властями. Хан Джанибек-Гирей II (20-е годы XVIII века) был женат на кабардинке Накуре, его мать Дурбика была также черкешенкой из бесленеевского рода Каноковых. Ханы Ислам-Гирей III и Казы-Мурза II также были женаты на адыгских девушках. Крымский калга (царевич) Шагин-Гирей был женат на сестре могущественного кабардинского князя Алегуко Шогенукова.

«Крымские ханы посылали своих детей в Черкесию на воспитание к аталыкам», – писал француз Тебу де Мариньи. Молдавский господарь Дмитрий Кантемир отмечал: «Их страна является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу или хорошим манерам в этой школе, считается «тентеком», то есть нестоящим, ничтожным человеком. Сыновья крымских ханов в тот момент, когда они увидели свет, отсылаются к черкесам на воспитание и обучение. Они всегда изобретают что-нибудь новое в своих манерах или оружии, в которых татары подражают им так пылко, что черкесы могут быть названы французами в отношении татар». Далее он писал: «Эти люди настолько храбрые, что, по утверждению самих татар, насколько 10 крымцев сильнее 15 буджакан, настолько 5 черкесов сильнее 10 крымцев». Об этом же писал Хаджи Мехмед Сенай – крымский историк и чиновник XVII-го века – в своем труде «Книга походов»: «Ханских наследников мужского пола отправляли обучаться военному искусству на Кавказ, и они возвращались в родительский дом уже взрослыми возмужавшими воинами, в совершенстве усвоив навыки военного дела, изучив неписаные законы воинской доблести и чести». Известно, что аталыком (воспитателем) крымского хана Салих-Гирея являлся кабардинский князь Исламбек Мисостов. В 1723 году дочь Исламбека вышла замуж за Салих-Гирея. Калга (царевич) Сафа-Гирей воспитывался в семье жанеевского князя Сибока Кансаукова. Сын хана Мухаммед-Гирея IV (1641-1644 годы) воспитывался темиргоевцами, а хан Хаджи-Гирей II (1683-1684 годы) воспитывался у бжедугов.

Личная гвардия ханских телохранителей – сеймены – формировалась из наиболее опытных и преданных хану воинов. По свидетельству Мехмеда Сеная, многие из сейменов обучались воинскому ремеслу в Черкесии, и многие адыги, убыхи и абхазы входили в состав сейменской гвардии. Кроме того, крымские ханы создали при своем дворе «капы-кулу», пехотную гвардию по типу турецких янычар. Эта гвардия составлялась, подобно янычарам, из пленных или купленных юношей. Как отмечал турецкий ученый Фундуклу, подавляющее большинство в этой гвардии составляли черкесы. А вот что писал про капы-кулу Эвлия Челеби: «Кроме 80-ти тысяч татарских воинов при хане в Бахчисарае и в окрестностях Бахчисарая, в деревнях и отарах постоянно живут капы-кулу. Они были доставлены от султана Баязида Вели Менгли Герай-хану из рабов Порога Счастья в качестве воинов-стрелков из ружей. В то время капы-кулу было всего 12 тысяч. Со временем эти отряды уничтожались и их осталось не больше 3-х тысяч. Но враги все еще считают, что в Крыму находится 12 тысяч капы-кулу. Теперь они на положении хан-кулу. Однако они не татары. Это – целый полк из детей черкесов, абхазцев и грузин. Роду Османов от них никогда не случалось измены».

Согласно данным адыгского народного фольклора, черкесские отряды в составе крымских войск участвовали в походе на Дагестан и во взятии города Дербент. В этом походе темиргоевские князья Болотоковы так отличились своей храбростью, что крымский хан дал их роду право на черного хана (кара-хана). Это означало, что Болотоковы имели все права хана над народом везде, где он сам, белый хан, то есть повелитель Крыма, не управляет лично народом.

Эвлия Челеби, турецкий путешественник, был в восторге от храбрости крымских воинов, но, увидев сражение крымцев с черкесами, крайне изумился тем, с какой легкостью расправляются адыги с татарами. Он написал о черкесах в своей книге: «Они вступают в бой как бешеные медведи».

Татары избегали появляться в Черкесии в малом количестве и без особой нужды, и поэтому путешествовали из Крыма в Астраханское ханство, огибая адыгские земли. Итальянец Эмидио Дортелли д’Асколи в то время писал о татарах: «Они также воздерживаются ходить в Черкесию, потому что там очень воинственный народ». В 1438 году хан Кичи-Мухаммед пошел войной с Волги на хана Улу-Мухаммеда, кочевавшего в районе Крыма. Армия Кичи-Мухаммеда прошла возле Астрахани, обогнула черкесские земли, вышла на таманскую степь и далее направилась к северу по Дону. Джованни Лукка отмечал: «Кроме войны, всецело их занимающей, они не знают другого занятия. В лесу один черкес обратит в бегство 20 татар». Далее он писал: «Постоянное беспокойство, которое причиняют черкесам татары и ногайцы, приучило их очень к войне и сделало из них лучших наездников во всех этих странах».

Крымские татары часто нападали на черкесов с целью захвата пленных и коней. Однако такие набеги зачастую дорого обходились крымцам. Летом 1518 года сын хана Мухаммед-Гирея, калга Бахадыр-Гирей с войском выступил на черкесов Кабарды. Русский посол в Крыму И. Челищев писал об походе царю: «Богатырь-царевич был в Черкасах, и черкасы его побили; сказывают, только треть людей вышла из Черкас, а две трети людей побито». Сам Бахадыр-Гирей в письме турецкому султану жаловался: «Ежегодная у нас война с Черкесами». Много крымских воинов, как простых, так и знатных, сложило свои головы в адыгских землях. Так, в 1523 году был убит черкесами сам хан Мухаммед-Гирей. Адыги не только оборонялись от крымских вторжений, но и вынужденно вели активные наступательные действия против них. Согласно народным преданиям, в первой половине XVI века кабардинцы под предводительством князя Татлостана Жанхотуко вторглись в Крым и осадили Бахчисарай – столицу ханства. Хан был вынужден выплатить адыгам дань – сто повозок с дорогими тканями.

В средневековой истории Крыма черкесы фигурируют очень часто. Есть основания полагать, что в восточной части Крыма в это время имелись адыгские поселения. В Крыму существовало множество населенных пунктов и местностей, связанных с именем черкесов: село Черкес – в районе Евпатории, Черкес-эли – село на реке Альма, Черкес-тогай – село в районе Феодосии, селение Черкес-Кир, родник Черкес-Чокрак, долина Черкес-Хош, Черкес-Тере – балка в Гурзуфе, гора Черкес-Даг, крепость Черкес-Кермен, равнина Черкес-Тюз, река Кабарда.

В 1708 году в Кабарду вторглось 80-тысячное крымское войско под предводительством хана Каплан-Гирея. В битве на горе Канжал адыги наголову разбили татарские войска – только убитых татар было 40 тысяч человек. Турецкий историк Фундуклу писал: «Никогда не слыхано было такого их избиения». В 1723 году другой хан, Саадат-Гирей, снова напал на Кабарду. Вот как описывает эти события Ксаверио Главани: «Произошло кровопролитное сражение, татары были разбиты наголову, сам хан едва успел спастись, и потерял даже свои сапоги; в битве легло 5000 татар, в том числе многие мурзы и дворяне».

Сыновья основателя Казанского ханства Улуг-Мухаммеда – Касим и Ягуп – скрываясь от своего брата Махмутека, захватившего трон, бежали в Черкесию, а оттуда – в Москву.

В 1532 году адыги захватили Астрахань, свергли недавно воцарившегося на престоле хана Касима и посадили на трон своего ставленника – хана Ахкубека. Историк Карамзин писал: «Новый царь астраханский Касим также предлагал тесный союз великому князю, но едва его посол успел доехать до Москвы, черкесы, взяв Астрахань, убили царя и с богатою добычей удалились в горы».

Русская летопись так описывала поход 1532 года: «пришли к Астрахани безвестно Черкасы да Астрахань взяли, царя и князей побили и животы их пограбили, и пошли прочь. А на Астрахани учинился Ахкубек царевич». Ногайские мурзы писали московскому князю об этом следующим образом: «Ахкобек-царь для своего юрта ездил в Черкасы, и юрт его, взяв, дали … Ахкобек-царь с Черкасы по женитве учинился, и они ему юрт его, взяв, дали», «Ахкобеку-царю было прибежище в Черкасах, и они его дела постарались, да Астрахань взяв и дали ему». В 1546 году Ахкубек решил избавиться от протектората черкесов, ставшего для него обременительным. В том же году адыгские отряды взяли Астрахань и свергли изменника-Ахкубека, возведя на ханский престол нового хана – Ямгурчи. Когда в 1550 году казаки захватили Астрахань, хан Ямгурчи вернул себе город при помощи черкесских воинов. Оба этих астраханских хана – Ахкубек и Ямгурчи – были женаты на черкешенках. Прикаспийские степи в районе Астрахани в XIV-XVI веках, до захвата Астраханского ханства русскими, контролировали черкесы. Так, сообщается, что 300 янычар сопровождали османского посла в Бухару шейха Абдул-Лятифа, «чтобы оградить его от черкесов, которые убили Баба-Шейха (предыдущего посла) по дороге из Астрахани».

Женой основателя Малой Ногайской Орды – Казыя, была дочь кабардинского князя Пшеапшоко Кайтукина, а женой сына Казыя – сестра князя Алегуки Шогенукова. Женами кумыкских шамхалов Чополау и Будая были кабардинки, также как и мать шамхала Султан-Махмуда. Турецкий историк Джевдет-паша писал, что «один черкес вполне способен пленить десяток ногайцев».
Калмыцкий тайша (князь) Аюка был женат на кабардинской княжне Абайхан. Другой калмыцкий правитель, Дондук-Омбо, женился на сестре кабардинского князя Мухаммеда Кургокина – Жан.

«Черкесы гордятся благородством крови, а турок оказывает им великое уважение, называя их черкес-спага, что значит благородный, конный воин», – писал итальянский путешественник Эмидио Дортелли д’Асколи. История черкесской общины в Османской империи начинается с 1516 года, во времена правления султана Селима I Явуз (Грозного). В молодости Селим, преследуемый своим отцом, скрывался в Черкесии у князя Темрюка. После возвращения на родину и восхождения на султанский престол, Селим на месте встречи с адыгским князем приказал построить крепость Темрюк. Дмитрий Кантемир, известный путешественник, подчеркивал: «Черкесы обладают самыми высокими должностями при Оттоманском дворе». Черкесские воины, наряду с албанцами, составляли личную охрану турецких султанов. С. Бородин отмечал: «Черкесы султанской стражи жили своими обычаями, блюли свои уборы, держали тайные сговоры, помогавшие со взгляда узнать своего, со взгляда обменяться мыслями, одним движением плеча или ресницы предостеречь друга или позвать за собой. Сызмалу они привыкли чуять и знать друг друга, и это помогало им в чужой стране стоять против всех, кто бы ни вздумал им противостоять».

Оздемир-паша, адыгский полководец на службе у турецкого султана, в 1557 году завоевал для Османской империи Судан, Эфиопию и Йемен. Вот что писал в своей «Книге путешествий» известный турецкий путешественник Эвлия Челеби «В году 991, во время правления султана Селима Второго, Осман-паша, сын Уздемира, проезжая через Черкессию на Ширван и Шемаху, беев тамошних под управление эйалета каффенского отдал. Взял он от них заложников, а собственного сына и дочь бею Кабарды в залог оставив и из Кабарды жену взяв, с землей черкесов узами крови благополучно соединился. Затем силами семидесяти тысяч богатырей черкесских, или с помощью беев черкесских и беев владыки Дагестана, добыл он Генджу, Ширван, Шемаху, Тифлис, Томанис, Дербенд, город Сериреллан, город Ариш, город Ниязабад и город Сабуран — всего семьдесят шесть городов значительных и замков. Бея кабардинского же, именем Искендер-бей, каффенским пашой назначил и народом черкесским полуостров Таманский заселил, из-за чего гяурские казаки азовские в море Черное выходить уже не могли.

Беев черкесских, начиная от полуострова Таманского до горы Эльбрус, к которой оттуда в течение семидесяти дней на восток ехать надлежит, всего сорок, и каждому из них жалованье назначено. Когда османы войну какую-нибудь ведут, то едут они на нее с пашой каффенским. Однако вместо жалованья выдается им сукно, попоны, луки, ружья, порох, пули и ткани. Это подданные династии османской, а султаны османские властны снимать их с должности и назначать. Когда бей какой-нибудь умирает, правление после него его сыну или какому-нибудь другому кровному, который этого достоин, передается. Бунчуками, однако, хоругвями, флагами или знаменами какими-либо беи не обладают. Не имеют также барабанов, хотя людей, в барабан бить умеющих, предостаточно.

Со времен Осман-паши, сына Уздемира, были они всегда верны и послушны династии османской. Однако с войны хотинской в году 1031 при османском султане Османе дефгердары каффенские задержали упомянутым беям черкесским жалованье за службу. С тех времен они не то чтобы против осман бунтуют, но и послушания не выказывают, а бывает и так, что приезжают они к ханам крымским и в делах различных им помогают. Жалованья недостает этому войску черкесскому, дабы ублаготворить и привязать их к себе!

Мусульманской или иной религии они не признают, однако, да преумножит Аллах численность их, ибо обладают прекрасными сердцами, народ они горный, добросердечный, ни в исламе, ни в религии гяурской не сведущий, но веры в воскрешение и Страшный Суд не отвергающий.
Народ этот воистину удивительный».

Турецкий султан Сулейман Кануни (Великолепный) (1520-1566 годы) был женат на бесленеевке из рода Каноковых. Черкешенками также были: жена султана Ахмеда III (1703-1730 годы), жена султана Мустафы III (1757-1773 годы), султана Мустафы III, мать Селима III, жена Махмуда II (1808-1839 годы), мать султанов Абдул-Меджида (1839-1861 годы) и Абдул-Азиза (1876 год), жена Абдул-Меджида, мать султана Мурада V (1876 год), мать и жена султана Абдул-Хамида II (1876-1908 годы). Черкешенкой также была Гюльбехар, соперница матери султана Селима II – знаменитой Роксаланы. Сын и внуки Гюльбехар были убиты в Стамбуле за то, что их мать якобы общалась с Кабардой и Черкесией, где «снуют московиты». При своем дворе Селим II Сары уничтожил всех черкесов за то, что в Черкесию бежал его брат и соперник в борьбе за трон Баязид, которому, как и его русской жене, приписывали намерение «уйти к московитам». Султан Селим сделал это из опасения, что Баязид впоследствии сможет свергнуть его с престола, опираясь на уже тогда влиятельную адыгскую общину Османской империи. Этот султан вообще опасался черкесов, не без оснований видя в них силу, которая может реально влиять на политику Оттоманского государства. Например, когда в 1579 году адыгские пираты разорили все турецкое побережье от Трабзона до Синопа, Селим II запретил выход всех турецких судов в море из-за опасения и их захвата кавказцами.
Адыги, начиная с XVI-го века, занимали ведущие государственные посты в Османской империи. К примеру, черкесами были великий визирь Османской империи Дервиш Мехмед-паша, капудан-паша Хусейн (главнокомандующий флотом), великий визирь Джезаирли-паша, губернатор Египта Хосрев-паша, санджак-бей (наместник) Каффы Касим и т.д.

Черкесы оказали огромное влияние на физический облик турок. Уже в период до изгнания адыгов с Кавказа, это влияние испытали все высшие слои османского общества во главе с султанским родом. К концу XIX века, как отмечает Магомет Ечерух, в Османской империи «не было почти более или менее богатой семьи, где бы матерью не считалась черкешенка. В то время каждый турок с гордостью заявлял, что он черкес, потому что настоящий турок отличался редкой тупостью и непонятливостью в сравнении с выходцами с Кавказа. Облагородив тип оттомана, горцы и черкесы внесли живую струю и в государственное управление. Кто не знает, что лучшие и способнейшие военачальники – исключительно черкесы?»

Турецкий историк середины XIX века писал: «Султан Сулейман строго преследовал грабежи и насилия со стороны регулярного войска: виновных строго наказывали, но черкесы оставались без всякого взыскания – черкесы не хотели подчиняться никакой власти. Существует утвердившееся мнение, что черкеса нельзя бить: он убьёт за это непременно, а за смерть черкеса отомстят его товарищи или родственники, и потому все боятся черкесов». Эти же сведения подтверждает и англичанин Лоуренс Олифант: «Черкесы имеют настолько устрашающую репутацию, что любое посягательство на их безопасность, даже со стороны турок, имело крайне неприятные последствия, но я знаю не много народов, которые обладают столь же благородными качествами».

Во многом силами черкесов Османская империя вела русско-турецкую войну 1877-1878 годов. «Черкесские полки были повсюду на линии огня. Они мужественно сражались, но дорого заплатили за свою победу. Часто из десяти мобилизованных возвращался лишь один», – отмечает Ж.Дюмезиль. А вот сведения из переписки турецких генералов: «Черкесские добровольцы здесь уже пять-шесть раз спасали жизнь нашим солдатам. Да будет Аллах всегда благосклонен к ним!»; «Кавалерийское сражение продолжалось около трех часов. Неудержимая атака черкесских всадников заставила отступить кавалеристов противника»; «Во вчерашнем кавалерийском сражении опять отличились черкесы. Мужество и стойкость черкесских всадников достойны того, чтобы украсить страницы истории. Черкесские махаджиры с давних пор известны своим патриотизмом и сегодня они еще раз доказали это. Мы были свидетелями их необыкновенного мужества, о чем и доносим до вашего сведения». Русские генералы тоже отмечали заслуги черкесов в этой войне: «По сведениям, полученным от болгар, в Рущуке насчитывают до 27 тысяч регулярных турецких войск, сильно деморализованных и возлагающих свою надежду на поддержку черкесов». В районе Рущука, как и везде в Болгарии, только кавказцы могли адекватно противостоять русским. Они вели наступательные действия, практически не получая помощи от регулярной турецкой армии. Так, Мехмет Али-паша рапортовал султану: «Мирлива Дилавер-паша (шапсуг) с 50 всадниками в ходе разведки в местечке Мачка столкнулся с противником, силами в четыре батальона пехоты и два кавалерийских эскадрона. В ходе боя враг потерял 200 человек убитыми».

Ведущую роль сыграли черкесы в кемалистской революции. Самыми ближайшими сподвижниками Кемаля Ататюрка в самое трудное время являлись: Хаккы Бехич бей, Омер Муитаз Танбий, Юсуф бей, Камил Полат и многие другие. Все они были делегатами Сивасского конгресса, откуда и пошел мощный импульс, давший начало национально-освободительному движению в Турции, которое возглавлял шапсуг Этхем-бей (из рода Пшау).
Фактически вначале ядро движения составляли черкесы и остальные горцы Кавказа, но впоследствии, как и все диктаторы, Кемаль-паша Ататюрк расправился почти со всеми горцами Кавказа, а народ подверг жесткому преследованию, не выполнив своих обещаний.

Турецкая империя уже в конце XVIII-начале XIX века находилась в тяжелейшем кризисе – экономическом, военном, политическом, социальном – и считалась «больным человеком Европы». Только благодаря адыгам, абхазам, убыхам и другим выходцам с Кавказа существование Османского государства было продлено на целое столетие. Черкесами были самые знаменитые, самые лучшие люди Турции – военные, политики, врачи, художники, спортсмены и другие. Дели Фуад-паша – маршал, главнокомандующий военными силами Османской империи; Хайреддин-паша Тунуслу – председатель меджлиса (парламента) Туниса, премьер-министр Турции; композитор Халид Леми Атлы; Исмаил Хаккы Беркук – генерал, член Высшего военного кассационного суда; Салих Хулуси-паша – министр военно-морских сил Турции, депутат Великого Национального Собрания; Хайри Доманич – советник президента Турецкой Республики по юридическим вопросам; Махмуд Аталай – чемпион Олимпийских игр, мира и Европы по борьбе; Мустафа Дагдален – чемпион мира и Европы по таэквондо; многие другие выдающиеся в истории Турции личности являлись по происхождению адыгами. По подсчетам историка Нехада Берзеджа «…с 1530 года по последние годы черкесского изгнания звания османских пашей получили около 250 черкесов, 12 из них стали премьер-министрами, один устроился титула шейх-уль-ислам, около 115 человек стали маршалами, генералами, командирами воинских частей, послами. Еще больше их число пополнило ряды османской элиты в последующий период. История образования и становления Оттоманской империи за семь столетий насчитывает 3000 везиров представителей 10-15 национальностей; только черкесов везирами стали в период с 1530-го по 1910 год более 400 человек».

Черкесы в XI-XVIII веках служили и в Грузии, у правителей Картли, Кахети, Имерети, Гурии. Многие грузинские правители были женаты на знатных черкешенках. Частые браки грузинских царей и князей на дочерях адыгских (особенно кабардинских) князей определялись большой заинтересованностью в союзе с Черкесией, как с наиболее крупным и влиятельным политическим образованием на Северном Кавказе.

Семен Эсадзе писал в своей книге: «Предки черкесов вообще (адыге) отличались большим благородством, умом и славились деятельностью и трудолюбием. С течением времени мирная жизнь их нарушалась военными тревогами, и они вместе с необоримым стремлением к независимости развили в себе необыкновенную воинственность и стали грозою своих соседей. Строгое воспитание приучило переносить их и сильный зной, и горный холод, и безропотно испытывать лишения. Умение владеть оружием стало главной обязанностью черкеса. Не смерти, но бесстрашной жизни боялся черкес, и смело шел на врага. Черкес весь был создан для войны. Отлично владея оружием, он умел прекрасно выездить своего боевого коня, был ловок в набегах, умел вовремя уйти от погони и неожиданно напасть на противника».

В битве грузинских войск под руководством Давида Строителя против сельджуков участвовало 50-ти тысячное черкесское войско.
Их участие в этом сражении помогло грузинам одержать победу.

Царь Кахети Георгий в 1563 году, по свидетельству Вахушти Багратиони, женился на «дочери царя черкезов».
В 70-х годах XVI века имеретинский царь Георгий, мегрельский и гурийский князья женились на трех сестрах – кабардинских княжнах.

В 1635 году сын мегрельского князя Левана II Дадиани женился на дочери кабардинского князя Алегуко Шогенукова.

Картлийский царь Вахтанг VI, был женат на дочери малокабардинского князя Таусултанова.

Династические браки положили начало грузинским княжеским фамилиям черкесского происхождения – Черкезишвили, Черкезия, Кашакишвили, Бараташвили, Ингороква и другие. Аристократическим языком в Грузии XVIII-го века был адыгский язык, а на грузинском языке говорили только простолюдины. Англичанин Э.Спенсер писал: «Известно, что мегрельские крестьяне не говорят на черкесском диалекте, которым пользуются лишь князья и дворяне, претендующие на общее происхождение с черкесами. Достоверность этого факта была подтверждена русскими офицерами, от которых мы узнали много подробностей и которые охарактеризовали знать Мегрелии как расу, резко отличающуюся от зависимых сословий».

В 1748-1753 годах цари Картли и Кахети Теймураз и Ираклий привлекли на службу большое количество кабардинцев, с помощью которых покорили Ереванское, Гянджинское и Нахичеванское ханства. В разгроме персидских войск у Тбилиси в 1753 году решающую роль сыграла адыгская конница. Вот как описывал участие черкесов в этой битве князь Орбелиани: «Врезались черкесы (в иранскую армию) и, как кошек, рубили кизилбашей, сын правителя Большой Черкесии по имени Кургоко вторгся в ряды кизилбашских войск с таким видом, словно шел на пир. Он проявил такую львиную отвагу, что и перехвалить его нельзя. Там и все войско черкесское сражалось доблестно и хорошо поработало мечом».

В грузинской народной поэзии, в сказаниях и поговорках адыг выступает как носитель высших воинских качеств.
«Он храбр как черкес», – говорят грузины, желая похвалить мужчину.

Постоянные, регулярные контакты адыгов с русскими начинаются со времен Ивана Грозного, который был женат на кабардинке Гуашаней, дочери князя Темрюка Идарова. Старшая дочь Темрюка, Алтынчач, была замужем за астраханским царевичем Бекбулатом, имевшим права на престол и в Астрахани, и в Бахчисарае, а средняя дочь Малхуруб была женой сына хана Большой Ногайской Орды Тинехмата. Английский дипломат при дворе Ивана Грозного, Джером Горсей, писал: «После этого он (Иван Грозный) женился на одной из черкесских княжен, от которой, насколько известно, у него не было потомства. …Могущество царя усилилось не только в результате завоеваний царств, называемых Казань и Астрахань, и пленения большинства их князей и наиболее храбрых их полководцев, но также вследствие упомянутого брака, принесшего ему власть и силу этих черкесов, более стойких воинов, чем они сами; этих черкесов он использовал также для подавления и усмирения тех его князей и бояр, кто, как он полагал, был недоволен и бунтовал против него из-за его жестокостей, кровопролития, беспрестанных грабежей и казней знати». В сентябре 1558 года адыгские отряды на стороне России воевали в Прибалтике против Рижского архиепископа и магистра Ливонского ордена.

В России в 17 веке кабардинская политическая группировка была одной из наиболее влиятельных придворных партий. Ее представители рассматривались как опора трона и государства, они были регентами и воспитателями малолетних царей, командовали армиями во время войн с Польшей, Турцией, Швецией, и назначались наместниками в разные регионы страны. Они не порывали своих связей с Кабардой и постоянно подпитывались новыми кадрами.

Военные качества адыгских воинов были издавна известны русским, которые всегда стремились привлечь к себе на службу как можно больше черкесов. Российский воевода А. Волынский в 1728 году сообщал царю Петру I из Кабарды: «Одно только могу похвалить, что все такие воины, каких в здешних странах не обретается, ибо, где татар или кумыков тысяча, тут черкесов довольно двух сот. И никто против них не стоит, и все от них трепещут». Князь Потемкин сказал, увидев, как воюют адыги: «С 2000 черкесов не надо 12000 татар!».
Фельдмаршал В. Долгоруков с фронтов русско-турецкой войны писал: «…ежели с нашей стороны выедут узденей (адыгских дворян) 100 человек, то противники больше боятся 100 человек узденей, нежели 500 человек казаков».

С 1828 по 1882 год при российских императорах служил Кавказско-горский полуэскадрон из адыгских князей и дворян. Он выполнял охранные функции, составляя личный конвой императора. Заметим, что в этот же период адыги осуществляли те же функции телохранителей при дворе турецкого султана.
102 года (1763-1865) шла Русско-Кавказская война. Российская армия, обладавшая самой сильной армией в Европе, лучшим оружием и неограниченным количеством солдат, целое столетие не могла сломить сопротивление немногочисленных черкесов, имевших недостаток в вооружении и продовольствии. Ежегодные потери 200-тысячной российской армии на Кавказе составляли около 20000 человек. Эта цифра не учитывает потери казаков. Английский офицер Дж. Камерон отмечал: «Потери русской армии в Черкесии представляют собой ужасную картину человеческого жертвоприношения». Далее он писал, что «привыкшая к легким победам в Азии, сумевшая остановить наполеоновскую армию, Россия не ожидала встретить значительное сопротивление со стороны малочисленных и разрозненных горских народов. Против них были брошены огромные силы из черноморских, линейных и донских казаков. Однако черкесы без особых усилий отразили этот натиск».

Генерал Р. Фадеев в своих мемуарах отмечал: «Боевая, испытанная, на все готовая 280-тысячная армия, с которой можно было разгромить весь материк от Египта до Японии, была на весах европейской политики обращена в ноль враждебной независимостью кавказского населения».

За время войны с Черкесией Россия успела аннексировать Польшу, Прибалтику и Финляндию, выиграть 4 войны с Турцией, нанести поражение Персии, разгромить армию Наполеона, захватить Крым, Дагестан, Чечню и Закавказье, уничтожить ногайцев, подавить казацкие восстания. Регулярная армия Российской империи, уступая по боевому духу и воинским качествам, превосходила черкесское ополчение только в двух вещах – в численности и вооружении. К сожалению, именно данные факторы сыграли решающую роль в этой войне. Русско-Кавказская война – самая трагичная страница в истории нашего народа.

Черкесы во время Русско-Кавказской войны занимали важные позиции в государстве имама Шамиля. Известно, что они участвовали в обороне аула Ахульго в 1839 году. Кабардинец Магомет-Мирза Анзоров был наибом Малой Чечни, а затем Шамиль назначил его мудиром (т.е. управляющим несколькими наибствами, губернатором).

Адыги занимали ведущие позиции и в Белом движении на Кавказе. Известными белыми офицерами были полковник Кучук Улагай, со своим черкесским отрядом спасший от большевиков генерала Врангеля, и генерал Султан Клыч-Гирей.

Даже царские генералы восхищались мужеством и стойкостью черкесов. Историк В. Потто писал, что черкесы «…народ в высшей степени трудолюбивый, честный, без мелких хищнических замашек, но в то же время грозно-воинственный, превосходно и вечно вооруженный, потому что он не представлял из себя государства, и каждый отдельный его член должен был сам заботиться о своей безопасности». Вышеупомянутый генерал Фадеев вспоминал в своих мемуарах: «Горцы сопротивлялись чрезвычайно упорно. Как отдельный человек в поле не сдавался перед целым войском, но умирал, убивая, так и народ после разорения дотла его деревень, произведенного в десятый раз, цепко держался на прежних местах… Теперь, когда умолкли шум и азарт отчаянной борьбы, когда наша власть на Кавказе вполне упрочена, мы можем спокойно отдать дань удивления героизму и беззаветной отваге побежденного врага, честно защищавшего свою родину и свою свободу до полного истощения сил». Черкесы не могли и представить себе мысли, что можно сдаться, капитулировать перед Российской империй без борьбы. Достоверность этого факта подтверждает Немирович-Данченко: «Гордые соколы и коршуны, эти рыцари-хищники, наотрез отказались исполнить требования русских. И как мы были правы со своей стороны, так же были правы и они. В самом деле, не идти же орлам в курятник, не сделаться же матерому горному волку домашним животным, смирным и трудолюбивым! Горцы решили умереть, защищая свои вершины».

Несмотря на такое ожесточение, характерное для сурового военного времени, адыги сохраняли свое исконное благородство. История Русско-Кавказской войны знает много случаев, когда гибли в бою прославившиеся своей храбростью русские офицеры, и черкесы, проявляя уважение к их мужеству, посылали на похороны своих представителей; в честь павших три дня сохраняли перемирие и по павшему герою, несмотря на то, что он враг, устраивали у себя прощальные пиры. Именно подобный рыцарский дух, который, по словам А.-Г. Кешева, «жил в их крови и отражался в их действиях», в конечном итоге обернулось против горцев. Как писал российский офицер И. Дроздов, очевидец и участник войны на Западном Кавказе, писал: «Рыцарский образ ведения войны, постоянно открытые встречи, сбор большими массами – ускорили окончание войны. Если бы способный руководитель в состоянии был растолковать горцам их бессилие и, вооружаясь им, из-за угла встречать наступление русских отрядов, то, вероятно, война не окончилась бы так быстро».

Не только военными подвигами прославились адыги в России. Черкесские врачи лечили такие болезни, которые не могли вылечить лучшие русские доктора. Я. Абрамов писал: «Во время продолжительной Кавказской войны среди русских войск приобрели заслуженную известность горские лекари, замечательно искусно излечивавшие раны, нанесенные огнестрельным и холодным оружием. Особенность этого лечения составляло то обстоятельство, что горские лекари не производили хирургических операций, а довольствовались терапевтическими методами. Многие русские офицеры предпочитали лечиться у горских лекарей, а не у наших хирургов, и никогда не раскаивались в том. К глубочайшему сожалению, приемы лечения горских лекарей остались без научного обследования и, по-видимому, искусство горских лекарей погибло для науки».

Автор книги «Проделки на Кавказе» Е. Хамар-Дабанов восхищается адыгами: «Воля ваша, я люблю их дикую честность! Возьмите черкеса, разберите его как человека – что это за семьянин! Как он набожен! Он не знает отступничества, несмотря на тяжкие обряды своей веры. Как он трезв, целомудрен, скромен в своих потребностях и желаниях, как верен в дружбе, как почтителен к духовенству, к старикам, к родителям! О храбрости и говорить нечего – она слишком известна. Как слепо он повинуется обрядам старины, заменяющим у них законы! Когда же дело общественное призывает его к ополчению, с какою готовностью покидает он все, забывает вражду, даже месть и кровомщение!»

«Происхождение адыге восходит ко временам самым отдаленным… Их рыцарские чувства, их нравы патриархальной чистоты, их поразительно прекрасные черты ставят их, бесспорно, на первый ряд свободных народов Кавказа» – писал академик Боденштедт.

Черкесия: черты социо-культурной идентичности

Самир Хотко

Древнейшие этногенетические истоки адыгского этноса связаны с населением эпохи Майкопской археологической культуры Северо-Западного и Центрального Кавказа (IV тыс. до н.э.). Зримые черты этнокультурной преемственности отличают население данного региона и в последующие исторические эпохи вплоть до начала средних веков. От рубежа средневековья этническая преемственность населения Северо-Западного Кавказа является совершенно очевидной и подкрепляется данными письменных источников.

На протяжении тысячелетней эпохи - с V по XV век - древнеадыгское население Северо-Западного Кавказа было объединено в рамках единой страны - Зихии. Этноним зихи является иноназванием адыгского раннесредневекового этноса и покрывал собой все адыгские субэтнические подразделения. Это название первоначально было именем только одного из адыгских племен эпохи античности, но со временем это племя выступило ведущей силой в объединении всей адыгской страны и для античных (греко-римских) и затем византийских авторов данное название служило основным наименованием для народа и страны Северо-Западного Кавказа.

Прокопий Кесарийский в середине VI в. отмечает независимость Зихии от Византийской империи. (Прокопий из Кесарии. Война с готами. Пер. с греч. С. П. Кондратьева. М., 1950. С. 383.).

Константин Багрянородный, император и историк, в середине X в. также констатирует независимость Зихии, отмечая ее весьма внушительные границы от Таманского полуострова до Абазгии на протяжении 300 миль. (Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1991. С. 175-177, 273.).

Арабский ученый-энциклопедист ал-Масуди также в середине X в. отмечает независимый статус страны Кашак (арабо-персидский этноним для обозначения зихов), ее высокий социально-экономический уровень, интенсивность морских торговых коммуникаций с Трапезундом, крупнейшим византийским морским портом на южном берегу Черного моря. (Масуди о Кавказе. // Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербенда X-XI веков. М., 1963. С. 206.).

В VIII-X вв. в Зихии чеканилась собственная монета, являвшаяся подражанием монетной эмиссии Византийской империи. (Гадло А. В. Коренное население Западного Кавказа. Адыги во второй половине I тысячелетия н. э. // Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. СПб.: Издат-во С.-Петербургского университета, 2004. С. 202-203.).

Одновременно с использованием в западных источниках этнонима зих (и название страны - Зихия), в восточных исторических и географических трактатах в качестве синонима данного этнонима использовалось название кашак (в арабо-персидских источниках), касог - в русских летописях, гашк - в армянских географических и исторических сочинениях; каса - в еврейских документах.
Фактически, термины зих и кашак являются полностью синонимичными понятиями (Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М.: "Наука", 1973. С. 19-20).

Начиная с середины XIII столетия в восточной этно-географической номенклатуре названий термин кашак (касог) вытесняется на новое обозначение адыгов - этноним черкес и соответственно наименование страны, населенной черкесами - Черкесия.
При этом, в русском произношении господствует форма черкас, в арабско-персидском - джаркас и шаркас.

На протяжении XIII-XVII вв. термины зих и черкес используются синхронно и как полные синонимы.
В западных источниках XIII-XVI веков используются и термин зих (Зихия), и термин черкес (Черкесия). Одно и то же лицо в рамках одного документа может именоваться, то зихом, то черкесом. Путешественники, посетившие страну адыгов, подчеркивали, что тот народ, который на Западе называют зихами, турки, русские и татары именуют черкесами.

Длительное время самоназвание зихов-черкесов - эндоэтноним "адыгэ" - оставался в тени внешних этнонимов. Причина этого явления проста: адыги, как и очень многие другие этносы Европы и Ближнего Востока оставались народом без собственной письменности. Самоназвание "адыгэ" неизбежно должно было проявиться по мере возрастания интеллектуальной среды на Западе, учащения межкультурных контактов, интенсивности посещения страны адыгов образованными купцами, дипломатами и церковниками.

Закономерно, что впервые термин "адыгэ" употребляется в подробном этнографическом описании Черкесии-Зихии, предпринятом итальянским путешественником Джорджио Интериано в конце XV в. Сочинение Интериано под названием "Быт и страна зихов, именуемыых черкесами" вышло в свет в Венеции в 1503 г. В начале этого описания Интериано констатирует следующее важнейшее для понимания системы словоупотребления обстоятельство: "Зихи - называемые так на языках: простонародном (volgare, то есть итальянском. - Прим. С. Х.), греческом и латинском, татарами же и турками именуемые черкесы, сами себя называют - "адига". (Интериано Дж. Быт и страна зихов, именуемых черкесами. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В. К. Гарданова. Нальчик: "Эльбрус", 1974. С. 46.).

В XIV-XV вв. происходит весьма значительный территориальный рост страны адыгов - Черкесии. Адыги выходят далеко за пределы тех границ, в которых их страна существовала в домонгольский период своей истории. Под руководством своих князей адыги заселяют обширные территории в Центральном Предкавказье. Таким образом, на политической карте Кавказа появляется Кабарда или Восточная Черкесия.

В северо-западном направлении адыгские поселения тянутся вдоль восточного побережья Азовского моря вплоть до устья Дона. На черноморском побережье адыгская граница в конце XIII - XIV вв. продвигается от Туапсе до Адлера. На протяжении эпохи позднего средневековья и нового времени - XIV-XVIII вв. - Черкесия является наиболее крупной страной Кавказа. При этом, совокупный военный потенциал адыгских князей далеко превосходит любую другую военную силу в регионе. Перед нами протяженная эпоха военно-политического могущества Черкесии. Адыгские поселения начинаются на Таманском полуострове и заканчиваются в устье Терека на берегу Каспийского моря.

Черкесские княжества включают в свой состав значительные районы с неадыгским населением:
северокавказские абазины-шкарауа входят в состав княжества Бесленей,
северокавказские абазины-тапанта, карачаевцы, балкарцы и часть северокавказских осетин - в состав Большой Кабарды;
часть осетин, ингушей и чеченцев - в состав двух княжеств Малой Кабарды - Джиляхстаней и Татлостаней.

Таким образом, в этническом отношении Черкесия становится многонациональной страной.
На собственно адыгских землях на протяжении всего этого периода появляются и основывают постоянные национальные общины евреи, греки, армяне. И, если адыгские евреи ассимилировались в адыгской среде полностью к XVIII веку, то адыгские греки - адыгэ урымхэр - и адыгские армяне - адыгэ ермэлхэр - сохраняли определенные черты культурной самобытности вплоть до XIX в. Важной составной частью адыгского политического пространства начиная с XVII века становятся отдельные субэтнические подразделения ногайцев, преимущественно представители Малой Ногайской орды. Ногайское население Черкесии в культурном отношении очень сильно сблизилось с коренным адыгским населением, переняв у него местные стандарты жилищно-поселенческого комплекса, одежду, вооружение и, что крайне важно, став двуязычной - тюрко-адыгской - этнографической группой.

На протяжении всех веков своего существования и развития страна адыгов - Зихия-Черкесия - являлась пространством феодальной культуры на Северном Кавказе. Социально-экономический строй Черкесии мы вправе охарактеризовать как классический вассалитет западноевропейского (франко-германского) типа. Подобная оценка высказана в трудах целого ряда европейских путешественников по Черкесии XVIII - первой половины XIX вв.

У П.-С. Палласа содержится точное сравнение, которому мы можем довериться, так как германский ученый не мог ошибиться в вопросах вассалитета: "Это род рыцарей, которые поддерживают между собой и в отношении подданных настоящую феодальную систему, подобную той, которую немецкое рыцарство ввело раньше в Пруссию и Лифляндию".

У Фредерика Дюбуа де Монперэ: "Нынешнее состояние Черкесии вызывает у нас в памяти представление о цивилизации времен первых королей в Германии и Франции. Это образец феодальной, рыцарской, средневековой аристократии".

У графа В. Соллогуба в 1856 г.: "Черкесы, первые аристократы в мире; тип их удивительный".

Первый же взгляд на черкесов, облаченных в доспехи, побуждал ученого аристократа с Запада, к поискам древних этногенетических связей между этносами Западной Европы и Кавказа. Карл Кох в 1844 г. восклицает: "В их обычаях так много рыцарского и прекрасного, что это трудно себе представить. О рыцарском духе, воодушевляющем их, я уже имел возможность говорить, а также о том, как он напоминает то время, когда у нас в Европе, а больше всего на юге Франции, царили храбрость и мужество; что касается состояния музыки у черкесов, то оно в еще большей степени позволяет сделать подобное сравнение".

Барон Август фон Гакстгаузен в 1855 г. при первом же знакомстве с черкесами пишет такие строки: "Ясно, что черкесы не первобытное племя. Удивительная легкость лошадей, необыкновенное проворство всадников, рыцарское вооружение и одежда, представляли оригинальное и прекрасное зрелище. Жители неоспоримо красивейшие из всего света и, в самом деле, не без основания славятся европейские народы своим происхождением от кавказского племени. Эта страна имеет такой богатый запас материалов, что дальнейшие исследования их могут бросить ясный свет даже на некоторые страны Европы".

Название страны - Черкесия (часто в виде Черкессия) - использовалось во всех видах источников - исторических, этнографических, географических и статистических описаниях, а также в официальных государственных документах России, Великобритании, Франции, Польши, Османской империи, Грузии, Сефевидского Ирана, Крымского ханства.

(См.: Докладная записка императорского консула в Трапезунде о продолжении снабжения порохом и боеприпасами черкесов и контрабандной торговле с ними. 1858 г. // ЦГИА Грузии. Ф. 11. Д. 4185. Л. 140-144; Рапорт российского консула в Трапезунде Герси барону Розену о связях английских дипломатов и их агентов с Черкессией. 2 октября 1835 г. // ЦГИА Грузии. Ф. 11. Д. 472. Л. 95-97). В российской официальной номенклатуре использовалось еще и синонимичное понятие "Черкесская земля". (См.: Депеша Российского чрезвычайного посланника при Порте Оттоманской - Лобанова-Ростовского, Горчакову о происках турецкого эмиссара в Черкессии и непрекращении Турцией интриг против России. 14 марта 1859 г. // АКАК. Т. XII. Документ № 667. С. 806-808.).

Более того, использовалось еще и такое синонимичное понятие как "земля Адыгов". Им пользуется, в частности, высшее руководство Кубанского казачьего войска в своих обращениях к императору Александру II. (См.: Короленко П. П. Переселение казаков за Кубань в 1861 г. с приложением документов и записки полковника Шарапа // Кубанский сборник. Т. XVI. Екатеринодар, 1911. С. 497-499).

Внутреннее единство Черкесии.

Черкесия состояла из более, чем десятка княжеств - Хатукай, Хамышей, Черченей, Темиргой, Бесленей, Татлостаней, Джиляхстаней, Большая Кабарда, Большой и Малый Жане, Хегайк, Махош, Адами.

Часть этих княжеств могла дробиться на крупные феодальные владения, отличавшиеся стабильностью политического статуса. Такие владения могли принадлежать отдельным ветвям княжеских домов. Например, Алегукова Кабарда, Ходождукова Кабарда в XVII в. Крупные феодальные владения могли иметь во главе не только князя, но и первостепенного дворянина (тлекотлеша). Таким владением в XVII в. являлась так называемая Анзорова Кабарда, то есть полусамостоятельная часть Большой Кабарды, которая принадлежала фамилии тлекотлешей Анзоровых.

Горные районы Западной Черкесии были поделены на три больших субэтнических области - Большой и Малый Шапсуг, Натухадж и Абдзах. В русской этнографической традиции эти названия передаются как Шапсугия, Натухай и Абадзехия соответственно. В рамках этих территорий существовали многочисленные феодальные владения князей (пши) и орков. Но их феодальные прерогативы на этих территориях были серьезно стеснены так называемыми соприсяжными братствами - политическими объединениями свободных горцев - мелких землевладельцев. Соприсяжные братства к началу XIX века подчинили своему влиянию аристократические фамилии - настолько, что последние на равных условиях вошли в состав соприсяжных объединений рядовых горцев.

Несмотря на кажущуюся раздробленность, адыгская страна обладала внутренним структурным единством.

Черкесия являлась конфедерацией княжеств и горских соприсяжных объединений. Это единство осознавалось на протяжении всех веков существования адыгской страны. Человек Черкесии очень четко идентифицировал себя как житель страны - Черкесии. На родном языке он отвечал, что является адыгом, а представляясь за рубежом говорил, что он черкес, уроженец Черкесии. Существовало такое ментально-психологическое явление, как черкесский патриотизм и оно было одним из наиболее важных факторов, формирующих поведение масс адыгского народа на протяжении векового сопротивления агрессии царизма. На территории Натухая, Абадзехии, Шапсугии, Убыхии и Джигетии на протяжении Кавказской войны происходили общенациональные законодательные съезды, решения которых являлись обязательными для всех адыгов. Действовали суды присяжных, собирались общенациональные ополчения для проведения крупных скоординированных военных операций.

Несмотря на стремительное сокращение территории независимой Черкесии, представители тех субэтнических групп, которые продолжали сопротивление агрессии царизма, продолжили дело государственного строительства.

В июне 1861 г. на съезде представителей абадзехов, шапсугов и убыхов был сформирован меджлис - высший законодательный орган Черкесии под наименованием Великого Свободного заседания.
В источниках упоминается и несколько иное наименование этого органа - Великий Меджлис Вольности черкесов.

Здание меджлиса располагалось в нижнем течении реки Сочи. Руководство Меджлиса, по сути являвшееся правительством Черкесии, состояло из 15 человек под председательством Хаджи Керендук Берзека. (Чирг А. Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII - 60-е гг. XIX в.). Майкоп, 2002. С. 167-168.).

Черкесский меджлис развернул масштабную внешнеполитическую деятельность.
1. В первую очередь, был выработан официальный меморандум, адресованный царю Александру II. Текст меморандума был вручен лидерами меджлиса царю во время приезда последнего в Черкесию в сентябре 1861 г.
2. Были также приняты обращения к османскому и европейским правительствам. В Стамбул и Лондон были направлены специальные представители с целью заручиться дипломатической и военной поддержкой.

Деятельность черкесского правительства получила всемерную поддержку со стороны общественных организаций солидарности с борющимся народом Черкесии - черкесских комитетов Стамбула и Лондона. Таким образом, если не де-юре, то де-факто Черкесия приобретала черты субъекта международного права. (Там же. С. 172.).

Институт старшего князя Черкесии.

В Черкесии существовал институт верховной власти в лице старшего князя. В адыгском языке этот термин звучит как великий князь - пщышхо (дословно с адыгского - "князь большой / великий").

Существование такого института подтверждается иностранными источниками. Властные полномочия старшего князя Черкесии были таковы, что в глазах иностранных наблюдателей он считался царем черкесов.

Монахи-доминиканцы Рихард и Юлиан в составе венгерского посольства в 1237 г. посетили страну Зихию и главный город этой страны - Матрика, расположенный на Таманском полуострове. Матрика тождественна византийскому наименованию Таматарха. В Матрике посольство получило очень хороший прием со стороны короля (rex) Зихии. (De facto Ungariae Magnae a fretre Riccardo invento tempori domini Gregorii Noni. // Исторический архив. 1940. Т. 3. С. 96.).

В 1237 г. в персидских источниках упоминается черкесский царь Тукар, погибший в битве с монголами. (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. Т. 2. С. 39.).

В XIV-XV вв. в итальянских документах, касающихся взаимоотношений между консулом Каффы и Черкесией (Зихией), недвусмысленно указывается на совершенно особый статус правителя Черкесии. Этот статус позволял старшему князю Черкесии состоять в переписке с папой римским.

К 1333 г. относится письмо папы Иоанна XXII, адресованное царю Зихии (Черкесии) Верзахту, в котором римский (на тот период - авиньон-ский) понтифик благодарит правителя адыгской страны за его усердие в деле внедрения католической веры среди своих подданных. Властный статус Верзахта был настолько высок, что по его примеру остальные черкесские князья приняли католичество. (Atti della Societa Ligure di storia patria. T. VII, f. 2. 737; Колли Л. Кафа в период владения ею банком св. Георгия (1454-1475) // Известия Таврической Ученой Архивной комиссии. № 47. Симферополь, 1912. С. 86.).

С великим князем Черкесии итальянские власти Каффы заключали официальные договоры - торговые соглашения, конвенции о найме солдат в Черкесии для охраны итальянских поселений в регионе.

В 1446 г. власти Каффы обратились к правителю Зихии-Черкесии Уздемороку (Usdemoroch, olim domino Gethicorum, то есть "давно правитель Джихикорума/Джихии) как к посреднику в их территориальном споре с крымским ханом.

Произношение названия зихи как джихи, джитхи, джихт объяснимо особенностями генуэзского диалекта. В 1455 г. в генуэзском документе говорится о Зихии как о государстве: сообщая в Геную о недостатке продовольствия в Каффе, источник сообщает, что на "Зихию, так же как и на Турцию, нечего нам и надеяться, так как эти государства нам враждебны". (Atti della Societa Ligure di storia patria. T. VI, f. 1, doc. № 368. Письмо от 6/IX 1455 г.).

В 1471 г. в генуэзских документах упоминается верховный князь Зихии Петрезок: в английском переводе Р. Ф. Крессела "Petrezok, the paramount lord of Zichia". (Kressel R. Ph. The Administration of Caffa under the Uffizio di San Giorgio. University of Wisconsin, 1966. P. 396.). С этим правителем власти Каффы заключили договор о закупках хлеба в Зихии.

В целом ряде документов, связанных с генуэзско-черкесскими отношениями XIV-XV вв., фигурирует "князь Зихии" в единственном числе притом, что упоминаются столь же часто и "князья Зихии" и "зихские/черкесские князья". Из этого следует, что в случаях, когда упоминается "князь Зихии" имеется ввиду именно старший князь Зихии.

Титул "князь Зихии" находит себе полное отражение в арабских-египетских источниках этого же периода. Так, египетский хронист Абу-ль Махасин Ибн Тагри Бирди сообщает о женитьбе черкесского-мамлюкского султана Египта и Сирии аз-Захира Джакмака (1438-1453) на дочери "эмира Черкесии" (во французском переводе источника передано как "emir de la Circassie"). (Poliak A. N. Le caractere colonial de l\\'Etat mamelouk dans ses rapports avec la Horde d\\'Or. // Revue des etudes islamiques. T. 9. Paris, 1935. P. 242.). В этот период в Каире было открыто торговое представительство Черкесии - "туггар ал-Джаркас". (Ibid. P. 244.).

Старший князь Большой (Казыевой) Кабарды Алегуко Шогенуко именуется в грузинских документах как черкесский-касогский царь (кашак-мепе, где кашак, арабский этноним для обозначения зихов, усвоенный грузинами в раннем средневековье и часто употребляемый вплоть до XVIII в., мепе - царь).

(Джавахишвили Н. Г. Очерки из истории взаимоотношений грузинского и адыгских народов. Тбилиси, 2005. С. 309. На грузинском языке.). В отчете миссионера Арканджело Ламберти Алегуко Шогенуко фигурирует как "князь всей Черкесии" (universal principe de Circassi). (Lamberti A. Relazione della Colchide, oggi della Mengrella. Napoli, 1661. P. 95; Ламберти А. Описание Колхиды или Мингрелии. Пер. с фр. Юрченко. // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 10. Одесса, 1877. С. 197.).

Имела место дипломатическая и подчас военная борьба за обладание титулом старшего князя (вали) всей Кабарды. Царское правительство стремилось поддержать собственных политических партнеров, тогда как кабардинцы стремились проводить независимые выборы старшего князя.

В Западной Черкесии институт старшего князя длительное время принадлежал авторитетной ветви жанеевских князей. Титул старшего князя Черкесии во второй трети XVI в. последовательно принадлежит жанеевским князьям Кансавуку и Сибоку - отцу и сыну соответственно.

В 30-е гг. XVII в. за статус старшего князя Черкесии (по всей видимости, только Западной Черкесии) соперничают жанеевские князья Антонак и Хакшумак, павший в войне с крым-ским ханом.

(Кырымлы Хаджи Мехмед Сенаи. Книга походов / Пер. К.А. Усейнова. Симферополь, 1998. Цит. по: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Kyrymly/text.phtml?id=767; Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты. Т. I. М.: Издательский дом "Рубежи XXI", 2005. С. 399.).

Соперниками жанеевской династии являлись князья Болотоковы, правившие в самом большом и многочисленном княжеском владении Черкесии - княжестве Болоткай-Темиргой. Князья Болотоковы обладали титулом "великий князь" или "князь из князей". Они были способны открыто противопоставлять себя Крымскому ханству и вести успешные военные действия против ханских войск.

Несмотря на постоянное соперничество, адыгские княжеские династии были тесно сплетены друг с другом узами родства и политических союзов.

Черкесия всегда и во всех видах источников рассматривалась как цельное этно-политическое пространство, как страна, населенная свободолюбивым народом, лидеры которого способны проводить скоординированную политику. Страна была спаяна в единое культурное и историческое пространство языком, культурой, обычаями, унифицированной системой обычного права.

Представляется важным отметить, что черкесские князья, впервые прибывшие в Москву для переговоров с правительством Ивана IV, получили у русского придворного летописца звание "государей черкасских". (Кабардино-русские отношения. Т. 1. М., 1957. С. 3.). Брат царицы Марии Темрюковны, сын старшего князя Кабарды Темрюка Идаровича Михаил (Султануко) считался при русском дворе не простым княжичем, но царевичем. Михаил Темрюкович являлся главой Опричной Боярской Думы (1567) и главнокомандующим русской армии (1571).

(Зимин А. А. Состав Боярской думы в XV-XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957. М., 1958. С. 75, 86; Кобрин В. Б. Состав опричного двора Ивана Грозного. // Археографический ежегодник за 1959. М., 1960. С. 16, 86-87.). Русское восприятие статуса Темрюка Идаровича, по всей видимости, повлияло и на указание англий-ского купца и дипломата этого периода Антония Дженкинсона, который пишет о Темрюке как о "короле Черкесии". (Дженкинсон А. Путешествие в Персию. 1561-1564 гг. // Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Пер. с англ. Ю. В. Готье. М., 1937. С. 211.).

Точно также сын жанеевского князя Сибока Кансауковича Александр также именовался при дворе Ивана IV царевичем. В гораздо более ранний период - в XI столетии - потомки легендарного касожского князя Редеди, выехавшие на службу на Русь, также именовались царевичами. (Светлейшие князья, князья и дворяне Лопухины. Родословная поколенная роспись. // Краевский Б. П. Лопухины в истории Отечества. М., 2001. С. 529-530.).

В 1612 г. представители княжеских домов Черкесии - Дмитрий (Каншао) Мамстрюкович Черкасский и Иван Борисович (Карашаевич) Черкасский - рассматривались в Москве как совершенно легитимные и весьма авторитетные кандидаты на занятие русского трона. (Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в.: "Смута". М., 1988. С. 85-87.).

Черкесские княжеские династии были связаны матримониальными союзами с правящими домами целого ряда стран - Московской Руси, Ирана, Турции, Крымского и Астраханского ханств, Молдавии, Трапезундской империи, Грузии, Мегрелии, Калмыкии, Ногайской Орды. В 1472 г. господарь Молдавии Стефан III Великий сочетался браком с Марией Черкесской. (Молдавско-немецкая летопись 1457-1499 гг. / Пер. И. Э. Клейненберга. // Славяно-молдавские летописи XV-XVI вв. М., 1976. Цит. по: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Mold-Nem.let/text.phtml?id=951).

Иван IV Грозный, прежде чем свататься к Марии Темрюковне, сватался к дочери жанеевского князя Сибока. На черкесских княжнах были женаты такие знаменитые и могущественные крымские ханы как Менгли-Гирей I (1478-1515), Сахиб-Гирей I (1532-1551), Девлет-Гирей I (1551-1577), а также целый ряд других ханов. (Некрасов А.М. Женщины ханского дома Гиреев в XV-XVI веках // Генеалогия Северного Кавказа. № 13. Нальчик, 2005. С. 150.).

Великий монарх своей эпохи османский султан Сулейман Великолепный (1520-1566) был рожден дочерью вышеназванного крымского хана Менгли-Гирея от черкесской княжны, и в свою очередь женат на черкесской-бесленеевской княжне из рода Каноковых. (Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа. С. 150, 201; Mansel Ph. Constantinople. 1453-1924. L., 1963, p. 48). Все эти данные говорят о том, что правители ведущих государств Восточной Европы и Ближнего Востока признавали высокий статус правителей Черкесии.

Страна адыгов - Черкесия - являлась субъектом международно-правовых отношений задолго до появления на политической карте мира подавляющего большинства государств - членов ООН.

Особенностью представления общеадыгских интересов на международной арене являлось то обстоятельство, что после XV в. дипломатическое и военно-политическое представительство осуществлялось не одним правителем, а сразу несколькими. По другому и быть не могло, поскольку собственников средств управления в Черкесии было от 2-3 единовременно, до нескольких десятков персон. Но здесь важно понимать, что в отношении важнейших держав региона Восточной Европы и Ближнего Востока эти персоны - черкесские князья - проводили согласованную линию поведения.

Черкесия XVI-XVIII вв. отличалась гораздо большей степенью внутреннего единства, чем некоторые из стран, в чьем единстве и государственном статусе принято не сомневаться. Так, совершенно очевидно, что Черкесия была более сплоченным этно-политическим пространством, чем Дагестан или Грузия.

Черкесия на протяжении XIV-XVIII вв. сохраняла свой независимый статус, что отражено во множестве современных источников. В тех случаях, когда отдельные черкесские князья были вынуждены признавать верховный сюзеренитет другого могущественного правителя - османского султана, русского царя, крымского хана - их собственные владения сохраняли полнейшую внутриполитическую автономию.

На территории Черкесии не было военного присутствия иностранных держав, не базировались на сколько-нибудь постоянной основе иностранные войска, не учреждались административные институты, призванные закрепить формальное вхождение Черкесии в состав одной из мировых держав.

Политико-дипломатическое лавирование было неотъемлемой чертой внешнеполитической стратегии Черкесии на протяжении большей части истории ее существования. Так, жанеевский князь Сибок Кансаукович, один из главных инициаторов сближения с русским государством, первоначально являлся вассалом крымского хана Сахиб-Гирея I. Затем он занимает резкую антикрымскую и антиосманскую позицию, принимает в 1555 г. русское подданство и захватывает две турецкие крепости на Таманском полуострове. В 1561-1562 гг., после того как Иван IV заключил мирный договор с крымским ханом Девлет-Гиреем I, Сибок был вынужден искать покровительства со стороны польско-литовского короля Сигизмунда II Августа. (Крушинский М. Черкесские князья в Польше. // Генеалогия Северного Кавказа. № 3. Нальчик, 2002. С. 149-151).

Еще одним весьма существенным аспектом международно-правового статуса адыгской страны являлось ее включение в систему церковной иерархии мирового православия на протяжении почти тысячелетнего периода.

Первый христианский епископ в стране адыгов - Зихии - появляется в середине VI в.

На всем протяжении существования Зихской церкви она никогда не переподчинялась национальным церквям других стран. Более того, на протяжении более трех веков (последняя четверть VII-X вв.) епископские кафедры Крыма были подчинены архиепископу Зихии.

В историко-культурном плане очень интересным и столь же малоизвестным фактом является то обстоятельство, что первое крещение руссов произошло на территории Зихской архиепископии. (См.: Гадло А. В. Византийские свидетельства о Зихской епархии как источник по истории Северо-Восточного Причерноморья. // Из истории Византии и византиеведения. Л., 1991. С. 93-106.).

Затем этот высокий статус Зихии-Черкесии как страны древнего христианства был подтвержден римскими папами в XIV-XV вв. Адыгский аристократ Жан де Зихи был рукоположен в сан архиепископа Зихии-Черкесии папой Клементом VI в 1346 г. в Авиньоне.

(Брун Ф. К. О поселениях итальянских в Газарии. Топографические и исторические заметки. // Труды первого археологического съезда в Москве. 1869 г. Ч. II. М., 1871. С. 380.). Зихское архиепископство не входило в состав архиепископии Золотой Орды, что подчеркивало признание со стороны папы независимого статуса Зихии-Черкесии. (См.: Галонифонтибус И. де. Сведения о народах Кавказа (1404 г.). Из сочинения "Книга познания мира" / Пер. с англ. и коммент. З. М. Буниятова. Баку, 1980.).

Zitat :

Северо-Западный Кавказ пережил две волны христианизации.
Первая волна – православная относится к VI-XIII вв. и связанна с влиянием Византийской империей.
Вторая волна уже католическая, связана с появлением в регионе в 60-70 гг. XIII в. большого количества генуэзцев и других уроженцев Аппенинского полуострова. Этот период длился до 70 гг. XV в. и привел к распространению в Зихии-Черкесии католичества.

Zitat :

В Зихии мы знаем четыре епархии, из которых одна имела резиденцию в Фанагории (Φαναγόρεια), другая в Метрахе (Μετράχα, Ταματάρχα, Тмутаракани, или Тамани), третья в Зихополисе, или Зихии (Ζυγόπολιζ или Ζιχία), отделявшейся от Тамани, по словам Константина Багрянородного, одной только рекой — Укрухом, четвертая в Никопсисе (Νίκοψις) у нынешней реки Шакупсы .

Нельзя с точностью определить время основания всех этих епархий. Известно только, что епископы епархий Фанагорской и Зихийской в начале шестого века упоминаются уже присутствовавшими на Соборах:

так, Фанагорский епископ Иоанн присутствовал на Цареградском Соборе в 519 г. и подписался под отношением сего Собора к Константинопольскому патриарху Иоанну о возобновлении на священных скрижалях (диптихах) имен некоторых его предшественников, которые он повелел было изгладить,

а имя Зихского епископа Дамиана сохранилось между подписями Собора Константинопольского, бывшего под председательством архиепископа Мины в 526 г.

Епархии же Тмутараканская и Никопская в уставе Льва Премудрого (894-911 гг.) титулуются уже архиепископами;
последняя, т. е. Никопская, именуется также и в более древнем уставе, известном под именем Епифания Кипрского и относимом к VII в.

Но если возьмем во внимание, что города Фанагория, Тмутаракань, Зихополис и Никопсис, как основанные древними греческими переселенцами, наверно, были обитаемы по преимуществу греками и что эти греки находились в постоянных сношениях по торговле со своими единоплеменниками в самой Греции и жили по соседству и под одной властию с жителями города Боспора, то нам не покажется невероятною мысль, что в Зихии могло водвориться христианство по крайней мере в четвертом веке — после того, как сделалось оно господствующим во всей Греко-римской империи и когда в соседственном Боспоре существовала уже особая епархия.

Одна из Зихийских епархий основана еще святым апостолом Андреем, который посетил между прочим, как свидетельствует описание жития его, зикхи и воспорины, т. е. самую страну Зихии, находившуюся у Боспора, или Керченского пролива.

Две из епархий древней Зихии, находившиеся в Фанагории и в Зихополисе, вероятно, к концу настоящего периода упразднены, потому что об них уже нет упоминовения в уставе Льва императора, и соединены с Тмутараканскою и Никопскою, а эти две, как видно из того же устава, принадлежали к числу епархий, коих иерархи пользовались титулом независимых (αυτοκέφαλοι).

Zitat :

Черкесия является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу или хорошим манерам, считается «тентеком» - ничтожным человеком. Сыновья крымских ханов отсылаются к черкесам на воспитание и обучение. Черкесы могут быть названы французами в отношении татар.
Д. Кантемир.


А. Л. Зиссерман, Двадцать пять лет на Кавказе, 1842—1867:
« Кабардинцы были в некотором роде кавказскими французами; оттуда распространялась мода на платье, на вооружение, на седловку, на манеру джигитовки».


И. Попко, Терские казаки с стародавних времен:
«С одеждой и снаряжением они усвоили военное воспитание адыгов, их игры и скачки, боевую гимнастику, выправку и все приемы и тур-де-форсы блестящего адыгского наездничества. В свою очередь они послужили примером и образцом для других появлявшихся на кавказской линии казаков...
Черкесская одежда и сбруя, черкесское оружие, черкесский конь представляют предмет военного щегольства для урядника и офицера».


Б.Е.Фролов, Адыгское влияние на оружие черноморских казаков:
«Факт заимствования кавказским казаками, да и отчасти русской регулярной армией, адыгского боевого комплекса является настолько общепризнанным и широко известным, что не может служить предметом научной дискуссии».


Жан-Шарль де Бесс, венгерский ученый:
"Одежда черкесов, перенятая в настоящее время всеми жителями Кавказа, легкая, элегантная и наилучшим образом приспособлена для езды верхом и военных походов. Как правило, их оружие превосходно, но очень дорого, оно всегда содержится в чистоте и сверкает. Лошади у них всегда ухожены, а седла, похожие на венгерские, элегантны".


Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Кабардинцы (1907 г):
«Кабарда была и поныне еще остается для горцев школой хорошего тона и манер. Все горцы сев. Кавказа, а за ними и казаки, заимствовали у Кабардинцев форму одежды, вооружение, посадку на коне и т.п.».


Польский историк Б. Барановский, "Кавказ и Польша в XVII в // Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв", М.: Наука, 1979 г:
"Одежда польских послов ничем не отличалась от грузинской или черкесской. Польский король Ян Собесский одевался обычно в кавказскую одежду. О том, какой была мода в краю черкесов или Грузии, он узнавал от специальных посланцев. Седла и конная упряжь тоже изготавливались по черкесской или грузинской моде (...)

[В XVII в на польской военной службе находилось] много черкесов и других горцев Кавказа, которых обычно тоже называли черкесами, пятигорцами, людьми с Бештау и т. д. Иногда даже целые черкесские отряды нанимались на польскую службу. Их заслуги были велики в борьбе с турками и татарами, и особенно с шведами. О влиянии черкесского военного искусства на польское может говорить то, например, что в литовском войске XVII в были многочисленны так называемые части пятигорской кавалерии. Имелись также вооруженные, а частично и одетые на черкесский манер отряды, в которых служили главным образом поляки, белорусы, украинцы и литвины."


И. Попко (Россия, 1880):
"Рыцарская Кабарда была законодательницею мод и вкуса для всех воинственных адыгских обществ от Сунжи до Черного моря".


О. В. Маркграф (Россия, 1882):
"Кабардинское или адыгейское племя, еще недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла, уздечки и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесенный из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется "кабардинским" или "черкесским".

Zitat :

каса - в еврейских документах.

Кавказ (Кау-кас ) с греческого "трон богов".